«ДАТА 20 ЛЕТ ПОКАЗЫВАЕТ, ЧТО КАЗАЧЕСТВО ЖИЗНЕСПОСОБНО»
Интервью с Верховным Атаманом Союза казаков России казачьим полковником П.Ф. Задорожным 09.07.2010.
29 июня 2010 года исполнилось 20 лет Союзу казаков России. Основанный в 1990 году, он стал крупнейшей организацией, объединившей казаков по всей стране, а также в бывших союзных республиках, и начавшей борьбу за возрождение и укрепление казачества. Этот путь длиной в 20 лет непростой и неблизкий, однако Союз казаков прошел его уверенно. И сегодня, когда казаки снова становятся объектом многочисленных споров и обсуждений, а главное, силой, которую вновь начинают признавать и уважать, мы решили расспросить о подлинном положении дел Верховного атамана Союза казаков России полковника П.Ф. Задорожного.
и основатель Союза казаков, его первый Верховный атаман А.Г. Мартынов
у памятника маршалу Г.К. Жукову работы В.М. Клыкова
— Павел Филиппович, с момента возрождения казачества в России прошло 20 лет. Насколько удалось казакам восстановить силы за это время?
— Естественно, восстановиться полностью не удалось, потому что ранее казачество было в сложившейся многовековой структуре, где родилась казачья психология. А сегодня, во-первых, идеология другая, во-вторых, нет интереса государства к казачеству. В одну реку дважды не войдешь. Но все же, как таковое, возрождение произошло, казаки объединились в большую казачью общину — Союз казаков России, а дальше уже идет восстановление и развитие. По сравнению с 1990 годом изменения очень большие. Выработалась своя идеологическая платформа в казачестве, выработался новый образ жизни: то казаки жили разрозненно, а теперь они в большой и управляемой общине, которая имеет свои цели и задачи. Если 20 лет назад мы не знали, куда идем, то сейчас ясно видим.
— Благодаря чему все-таки удалось окончательно реабилитировать казачество после гонений советского периода?
— Что касается реабилитации, то я скажу, что вообще не удалось реабилитировать казаков. Казачество подверглось самому страшному геноциду. Ни один народ, кроме русского (я не отделяю казачество от русского народа, это составная часть русского народа в системе русского государства), не понес такой урон в период революции и гражданской войны. Лидеры революции, коммунизма четко видели, знали способность казачества к быстрой самоорганизации, поэтому еще до гражданской войны судьба казачества была решена в их программных документах.
А на то, что не удалось реабилитироваться, указывает тот факт, что до сих пор на карте России находится имя самого главного виновника геноцида казачества Свердлова (Аптекмана). Область не может носить имя этого человека ни по каким причинам и ни по каким законам. Мы старались убрать его имя из названия области, прикладывали к тому большие усилия (о чем написано в нашей монографии «Союз казаков России 1990-2010»). В моей директиве по переименованию Свердловской области четко указаны основания, по которым она не должна носить это имя. Но всё равно кто-то упорно сохраняет на карте России имя палача казачества, недвусмысленно напоминая нам, что до реабилитации еще очень далеко и что силы, уничтожавшие сообщество казаков, еще живы.
— Но если в советское время имя «казак» чаще дискредитировалось, то сейчас оно уже звучит по-другому…
— Как бы ни старались, имя «казак» никогда не пропадало. Даже в страшные для казачества 1930-е годы, в 1940-е. В 1936 году казачество было реабилитировано, и за первой попыткой реабилитации стоял Сталин. Сегодня клянут Сталина, но, как ни странно, больше всего для реабилитации сделал он. Были приняты постановление ВЦИК о реабилитации, а затем приказ наркома обороны о создании 12 казачьих дивизий, с казачьей формой одежды. Кто сегодня ругает Сталина и близко не сделали столько для реабилитации казачества, сколько он.
— Какие из существовавших ранее казачьих войск понесли особенно сильный урон от расказачивания? Особенно интересна судьба Терского войска.
— Терское войско — единственное, где отсутствовал сепаратизм. Если возьмем европейскую часть России, то казачество было склонно к сепаратизму: Донское казачье войско, Кубанское казачье войско. А Терское войско, находясь в окружении горских народов — мусульман по вероисповеданию, понимая свою малочисленность, полностью встало на сторону Добровольческой армии. Простить это ему не могли, и оно подверглось очень сильным репрессиям.
Мы знаем только одну бесланскую трагедию, когда 70 тысяч казаков гнали на железную дорогу, якобы к Беслану, и в районе Беслана уничтожили. Из 70 тысяч осталось в живых 10 тысяч. А гнали в основном кого? Женщин, детей, стариков. Потом последовало выселение терских казаков с их земель якобы для «горского пролетариата», но мы видели, что эти земли после казаков никто не обрабатывал: не нужны были эти земли ни чеченцам, ни ингушам. Вообще все войска пострадали сильно от репрессий, но больше всего пострадало Уральское, потому, что оно было уничтожено почти поголовно. У Уральского казачьего войска своя судьба: единственное войско, в котором до 1917 года сохранили быт, традиции, обычаи казачества в полном смысле, то есть формулу казачьей жизни, поэтому оно не изменило присяге и потому подверглось самому жестокому геноциду. Ведь казачество тогда не ставило никаких целей: оно просто хотело жить по своим обычаям и традициям, что воспринималось как контрреволюция. Это стало поводом для бешеного истребления казаков.
Мы знаем постановление Оргбюро ВКП(б). Оно было незаконным: этот орган не имел права издавать постановления по уничтожению людей. Он был создан для подготовки очередных съездов партии — ни больше и ни меньше. Троцкий со Свердловым явно понимали, что если поставить этот вопрос перед ЦИК, то казачий отдел там воспротивится. Если вынести на пленум, то там тоже вряд ли поддержат массовое истребление, поэтому пошли обманным путем: по тем временам не все понимали, что такое Оргбюро. Важно было вставить в документ, что действуют «во исполнение постановления Оргбюро ЦК ВКП(б)…». Вот от этого-то «ЦК ВКП(б)» все приходили в ужас и исполняли любое требование с бешеной скоростью! На следующий же день после подписания постановления был оглашен приказ по Реввоенсовету, еще через день — по реввоенсоветам армий, которые дислоцировались на юге страны и за Уралом. Свердлов был уже при смерти, когда подписывал постановление, и к очередному пленуму скончался, а Ленин открестился от этого, сказал, что был вообще не в курсе…
Постановление на очередном пленуме было отменено. Но за 52 дня его действия около 100 тысяч человек способного носить оружие казачьего населения было уничтожено. Несмотря на отмену этого постановления, каток геноцида казачества еще долго не могли остановить. Геноцид продолжался. Это страшное явление, но о нем не говорят и не упоминают. Говорят о зверствах Сталина, а об этих людоедах, об их кровавых деяниях никакой демократ даже не заикнется.
— Сегодня все чаще вспоминают былую боевую славу казаков, и ведутся разговоры о возвращении прежних военных полномочий казакам. Каковы реальные перспективы, что казак снова сможет постоять за Родину и за себя с оружием в руках?
— Казачество всегда было законопослушным, и венцом всей жизни казачества было служение России. Казаки — это самая патриотичная часть населения России. Мы и впредь готовы служить без всякого деления нас на реестровых и нереестровых. Но мы хотим жить по нашим обычаям и традициям — избирать себе атамана и ни в коем случае не хотим, чтобы нам его назначали. Сегодня мы видим, каких атаманов нам пытаются навязать. Упаси Господи! Мы будем молиться, чтобы этих атаманов никогда не было у нас. Не надо нам навязывать их, потому что мы их все равно никогда не воспримем. Мы готовы к службе и, как все народы России, служим на основании конституции в армии и других силовых ведомствах.
— А что насчет тех казаков, которые проживают близ границ или в конфликтных зонах? Разве они не могли бы защитить себя и страну, имея оружие?
— А здесь не оружие надо, а четкий закон о статусе казачества. Не о госслужбе казачества, которой — нет. Представьте, закон о госслужбе есть, а самой службы нет! 154-й закон о госслужбе полностью отсылочный — отсылает к другим законодательным актам. А самой службы мы найти не можем. Вот если бы была организована казачья служба — к примеру, природоохранная казачья служба, то все становится на свои места. Есть закон — есть служба.
— Ведутся ли в данный момент какие-либо переговоры с правительством для расширения и укрепления прав казачества?
— Я как член президентского Совета по делам казачества понял только одно за полтора года: где-то в недрах готовятся знамена, которые когда-то будут вручены реестровым казакам. Когда — еще неизвестно. В отношении общественных казаков вообще ничего не готовится. Если знамена готовились полтора года, то казачья служба будет готовиться лет тридцать.
После проведения заседаний Совета по делам казачества публикуются материалы, и по ним видно, что существенного ничего не делается.
Вот развитие видно, если взять, к примеру, чеченцев. Государство заинтересовано в чеченцах и Чечне, и туда идут миллиарды. Видим строительство, вливания денег, причем деньги идут не только туда — недвижимость покупается на территории России: заводы, фабрики, жилые массивы, земли. И тут мы скажем: да, президент и особенно председатель правительства очень заинтересованы в развитии Чечни.
А казачеству — знамена. Я не представляю, чтобы чеченцам за эти 5 лет готовили знамена. Мы удивляемся, почему в Дагестане идет война, в Ингушетии взрывают. Легко агитировать. Агитация ложится на самую хорошую почву. Дагестан не воевал с Россией — ничего не получил, Ингушетия не воевала — ничего не получила. Значит, надо воевать, чтобы что-то получить. Также и Кабардино-Балкария, которая была всегда лояльна, а теперь и там зацвел ваххабизм.
Мы видим эти многоходовые операции. Знаете, с какой помпезностью объявлялось о создании Северо-Кавказского федерального округа. Сначала — ура, укрепление и прочее. А теперь посмотрите, в самой структуре Южного Федерального округа русские оказались в меньшинстве — 30%. Я не знаю, какая цель преследовалась этим. Оторвать от России Ставропольский край? А будет еще третий ход в этой многоходовой комбинации, о котором мы можем только догадываться.
— Отделение округа?
— Я думаю, что вполне вероятно может произойти и отделение, и создание там государства.
— Но в лучшем случае что мог бы предложить России Союз казаков?
— Я думаю, что казачество смогло бы быть цементирующей силой везде — и на Кавказе, и в Средней Азии. Мы сегодня можем выстраивать какую-то свою политику в Средней Азии только благодаря тем организованным казачьим диаспорам, которые там находятся. Но и там начинает вмешиваться государство и делить казаков на своих и не своих. И на Украине мы быстрее найдем общий язык через общие казачьи корни.
— Кстати, а какое отношение современное казачество на Украине имеет к потомкам легендарных запорожских казаков?
— Если честно, то потомки легендарных запорожских казаков на Кубани. Если внимательно отследить историю, то почти все, что относилось к казачеству, было вычерпано с Украины. Казачество Сибири вплоть до Дальнего Востока с большой пропорцией малороссийского казачества, западная часть Кубани, так называемые черноморцы — это запорожские казаки. Да, осталось небольшое количество потомков, но Украина в XVI-XVII веках вся себя ассоциировала с сообщество казаковм.
Сегодня на Украине ведется работа с сообщество казаковм так же, как и здесь. Попытка расколоть как по религиозному, так и по этническому признаку. Никогда в казачестве на Украине не было ни униатов, ни католиков — это факт неоспоримый. Казаки не называли себя украинцами. Они называли себя либо русскими, либо малороссами. Снова используется старинный принцип «разделяй и властвуй», и сегодня на Украине с сообщество казаковм полный коллапс.
Но мы поддерживаем ту часть украинского казачества, которая понимает, что мы один народ.
— Ныне по всей России формируется масса полувоенных и исторических сообществ, именующих себя станицами, куренями и прочими казачьими объединениями. Положительная это тенденция или, напротив, создает повод для разговоров о «ряженных», для искаженного восприятия современного казачества обществом?
— Это негативное явление в жизни общества, попытка дискредитировать сообщество казаков. Создаются эти ложные организации людьми, не имеющими никакого отношения к казакам. В основном в крупных городах. В частности, в Москве на городском уровне можно наблюдать множество этих лжеказаков, которые даже слово «казаки» не научились правильно произносить. Там казачество выстраивают по партийному признаку: «Я — атаман, а это моя партия». А уже начиная от районного звена и ниже их нет, поскольку денег там нет, а, значит, и смысла нет. А здесь можно спекулировать, вешать награды: их награды продаются везде, с подписанными удостоверениями — покупай, фамилию вписывай и вешай на грудь. Вы нигде наши награды не найдете в магазинах. Их нельзя купить. Их можно только заслужить казачьей службой.
Союз казаков все знают. Это известная крупная казачья сила, в которой уже сложилась своя нормативная база и духовная основа. Мы не ставим целью создание партии, мы формируемся по признаку общины — одна большая семья. Цели у нас с 1990 года не меняются: это военно-патриотическое воспитание, сохранение обычаев, традиций, культуры казаков. Была еще служба, но это ушло. До 1996 года Союз казаков полностью прорабатывал вопрос службы: мы организовывали призыв казаков в части министерства обороны и погранвойск. Потом государство возложило эти функции на свое реестровое сообщество казаков. Весной этого года, кажется, около 700 человек призвали из реестровых войск.
— По-прежнему ведется вечный спор: что есть казак — сословие, народность, профессия или, может быть, образ жизни. Какова Ваша позиция?
— Народом может называться только та часть населения земного шара, которая несет вселенскую нагрузку. Но от народностей в 100-200 тысяч, миллион или 2-3 миллиона ничего не зависит на Земле. Казаки — это лучшая часть русского народа. В эмиграции самостийники, которые выступали за обособление, чем закончили? Их потомки уже не говорят и не пишут на родном языке.
Я лично не понимаю тех, кто носится с планом создания Казакии. Да, я не спорю, может, Казакия и существовала когда-то, но какое отношение мы, казаки России, к ней имеем? А со всеми этими увязками — «как подходит казак — кайсак, значит, родня!» — мы сейчас и у негров, и папуасов найдем слово «казак», что-то означающее. Все, кто пошел по самостийному пути, уже не говорят по-русски, не знают культуры, обычаев и веры. Они пропали, потому что мелкий ручей всегда пересыхает, и надо всегда держаться реки, а не отделяться в мелкое русло.
— Что нужно, чтобы считаться казаком?
— Вести казачий образ жизни. Если смотреть происхождение казачье, то некогда почти вся Россия была казаками. Мы найдем и слободское сообщество казаков, которое по численности почти равнялось Донскому казачеству. Откуда оно взялось? Моментально почти вся Сибирь и до Дальнего Востока стали казаками. Да, мы часть русского народа, но мы идем отдельным казачьим родом, потому что живем немного по-другому, быт у нас свой. Поэтому, если так выразиться, казак — это, скорее всего, диагноз. Это состояние души русского человека в экстремальных условиях.
Хотя сразу казаком ты не станешь, необходимо сформироваться как казаку. Сам образ жизни другой. На казаков никогда не давило крепостное право. Казаки боялись отождествлять себя с крестьянами (мужиками), чтобы не превратиться в крепостного. Эта грань их пугала. Так уж сложилось, что казаки на определенном этапе стали военным сословием. Было вольное сообщество казаков, которое было взято под систему государственного управления, при этом казачий принцип демократизма не был нарушен. В станицах все были равными и избирались независимо от того, граф он, дворянин или офицер, все казаки. Офицером быть было престижно, но статус казака делал всех равными. Казака оценивали: какой хозяин, как на службе на войне проявил себя, каких детей вырастил, какое хозяйство и каков он сам как человек. А основным мерилом всегда была совесть.
— Какова разница между казаком до 1917 года и сегодня? Особенно по самоопределению, мировосприятию.
— Очень большая. Тогда в основной своей массе казачество проживало в станицах, на хуторах в сельской местности. Казак замыкался в своей семье, он четко знал: вот здесь он родился, крестился, здесь его земля, здесь живет его род. Пришло время — он снарядился и идет на службу, чтобы защищать свое Отечество. Жизнь шла размеренно. Сейчас жизнь намного изменилась, причем не только для казаков. Она стала настолько опасной, что никто не гарантирует, что подрастающее поколение не впитает в себя массу пороков. Сейчас детей надо опекать не до 18 лет, а до конца жизни, а государство не может ничего гарантировать. Вообще за нравственное воспитание народа всегда в ответе глава государства.
Вот, например, 24 часа в сутки все смотрят телевизор, и вся эта гниль с телевизора падает на здоровое тело. Мы не видим сейчас на экранах телевизоров ни тружеников села, кто нас кормит, ни пограничников, защищающих границу, ни нормальных милиционеров (разве нет таких, которые защищают закон), ни ученых? Нет, мы видим только сплошные педер-шоу, участники которых рассказывают нам, как надо жить. Кого мы можем воспитать с экранов нашего телевидения?! А школьная программа!!! Кого можно подготовить по этой программе…
Когда в обществе нет справедливости, то нет и нравственности. А сейчас все сводится к одному — животному инстинкту.
— К вопросу о нравственности и новом поколении. Имеется положительный опыт казачьих кадетских школ-интернатов, где беспризорников и детей-сирот воспитывают в православном ключе и прививают казачьи традиции. Ожидается увеличение подобных учреждений?
— Возьмем опыт нашей страны после Великой Отечественной войны, когда осталось большое количество безотцовщины, беспризорников. Сколько благодаря Сталину было организовано суворовских училищ и морских кадетских корпусов — по всей России! Сколько после этого мы получили людей, достойных граждан нашего государства, принесших великую пользу Родине! Никто после Сталина не сделал столько, сколько он. Он спас целое поколение, которое могло уйти на вокзалы — в беспризорники, бомжи. Дал детям шанс выучиться, стать учеными, военачальниками, хлеборобами. Тогда поднималось государство. А сегодня брошено всё: ведется сокращение школ, выхолащиваются школьные программы. У нас нынче беспризорников и брошенных детей больше, чем в послевоенные годы, им государство такого шанса выйти в люди не дает.
У казаков всегда ставился вопрос об образовании: и войска, и семьи стремились обязательно дать образование казакам. Взять историю Якутского казачьего полка — маленькой единицы, затерянной в Якутии с казачьим населением 3 тысячи человек обоего пола. Там было 6 казачьих школ, в которых учились не только казаки, но и местное коренное население, что укрепляло связи. Оттуда, из Вилюйской школы, вышли братья Кондаковы: ученый химик с мировым именем — Иван Лаврентьевич, знаменитый в Якутии ветеринар — Гавриил Лаврентьевич и офицер — Степан Лаврентьевич.
Нынче школы закрываются! Это удар по государству, как бомба замедленного действия. В программах обучения сокращаются предметы, необходимые для формирования личности. Народу необходимы щколы-интернаты, но их нет. Есть кадетские корпуса, в которые очень сложно поступить, и там учится очень маленький процент казаков. Государство должно создавать учреждения типа кадетских корпусов для беспризорных детей. Даже учитывая опыт нашего Московского казачьего кадетского корпуса, можно сказать, что оттуда выпускаются пусть и не казаками, но благородными людьми, впитавшими казачьи традиции.
Кругом у власть имущих в России встречаешь равнодушие, никто не интересуется нравственным воспитанием народа. А ведь уже во всех странах СНГ наводят порядок. В Казахстане не принято курить женщинам, не принято распивать пиво из бутылки и на ходу, уступают места в общественном транспорте пожилым, никто не ругается матом в общественных местах. В Азербайджане то же самое.
Складывается впечатление, что никто из тех, кто управляет Россией, не рассматривает ее на перспективу. Когда происходит падение нравственности, — законы ужесточаются, а у нас наоборот — всё лояльнее.
— Стоит ли казакам принимать активное участие в политической жизни страны, в частности, вступать в партии и проводить линию данной партии?
— Я категорически против. Наши уже побывали в партиях. Человек, состоящий в партии, всегда будет работать на идеологию партии. Казачество должно быть внутри себя. Община сильнее партии. Приведу в пример чеченцев. У них нет партии — это все так, для проформы. Есть национальный лидер, на сегодня — Рамзан Кадыров. Как он сказал, так они и проголосуют, как надо, так и сделают (в этом и заключается их успех, в уважении и значении роли национального лидера). Так зачем им партия нужна? Чтобы перессориться?
У нас партии — это же кукольный театр, после которого, как я подозреваю, они собираются, вместе пьют пиво и хохмят, как друг друга поливали грязью. Мы недавно наблюдали выборы на Украине, переживали, кто победит: Янукович или Тимошенко, но в любом случае, по-моему, победил бы их хозяин.
— Всё как-то печально выходит…
— Но вот как раз дата 20 лет показывает, что казачество жизнеспособно. Вы сами знаете, что очень многие партии имели господдержку, мощные бюджеты, но исчезли, и мы даже не помним, как они назывались. А мы без всякой поддержки государства и определенных фондов двадцать лет в строю. Отметили юбилей дружно — приняли тысячу человек представителей от всех общин, входящих в Союз казаков. Приехали представители всех общин, начиная от Сахалина, Камчатки и заканчивая Приднестровьем. Привезли своих внуков те, кто был на Большом учредительном круге 20 лет назад. Провели конференцию, Совет атаманов, концерт фольклорных казачьих коллективов. Настроение у людей было очень хорошее, и те, кто видел казаков с окраин, говорили: это совсем другие люди, с другим взглядом на жизнь, другим мироощущением и миропониманием.
Подготовил Филипп ЛЕБЕДЬ